Призраки кургана - читать онлайн книгу. Автор: Денис Чекалов cтр.№ 52

В конце концов он сам всю жизнь использовал, отбрасывал и уничтожал ненужный материал, были это люди или иные существа. Лишь боль невозвратимой потери, испытать которую он считал себя неспособным, легла на сердце тяжким камнем.

Именно в тот момент, один посреди безлюдного, мрачного берега, он принял решение, от которого уже никогда не отступал. Он никого больше не подпустит к себе так близко, как эту женщину, он не позволит больше никому стать настолько важным для него, чтобы превратиться в причину страданий, источник слабости.

Вернувшись в лагерь, он вел себя как обычно, не возбудив подозрений жрицы, однако для себя твердо определил, что их пути расходятся, и череп Всеслава он будет добывать только для себя.

8

— Странно, а ведь нога до сих пор болит, — пробормотала Снежана.

Девушка стояла на мраморных ступенях, уперев сапожок в среднюю планку перил, и сосредоточенно ощупывала бедро длинными тонкими пальцами.

Мы стояли у входа в библиотеку Тритонов. Читатели спешили вверх по каменной лестнице, спеша приникнуть к пергаментным источникам мудрости.

Одни из них мечтали продвинуться в своей Гильдии, вторые стремились освоить новые заклинания, третьи надеялись отыскать среди пожелтевших свитков секрет философского камня или хотя бы средства от облысения.

Для девиц-полуорков успешная сдача экзамена по математике означает выгодное замужество — ибо во взрослой жизни им предстоит стать лавочницами или купчихами.

Гоблины, люди, тролли поднимались по мраморным ступеням, а навстречу им спускались вампиры и мертвецы, уже отягощенные знаниями.

Они с досадой глядели на давно поднявшееся солнце, закрывались широкими зонтиками и давали слово, что вот в следующий раз уж точно проследят за временем, и не станут засиживаться так долго.

Все они хором останавливались у лестницы, и глядели на Снежану, сразу забывая о цели своего путешествия.

— Ты уверен, что кости целы? — спросила девушка. — Такое чувство, словно вивверна хвостом ударила.

— Чего ты хочешь, — ответил я. — В мире грез тебе сломали ногу и два ребра. Конечно, теперь будет болеть.

— Хочу, чтобы прошло, — огрызнулась девушка. — А может, заклинание не сработало?

— Магия лечит тело, — возразил я. — А неприятное чувство живет у тебя в памяти. Хочешь, ввинтим тебе в голову болт, как у Руфуса.

Толстая матрона, в которой жира было раз в шесть больше, чем костей, внутренностей и жил, вместе взятых, — с вселенским осуждением смотрела на амазонку. Женщина хотела сказать, что уж она-то никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы так высоко задирать ноги при посторонних людях.

И следовало возблагодарить небеса за это.

Снежана пропустила мою шпильку между ушей, и это значило, что она озадачена.

— Но все же было в воображении, — сказала она. — Вот, ты даже не запыхался.

— Со мной такого не случается, — возразил я, — так как я берегу дыхание и не трачу его на боевые кличи.

— Боевой клич пугает противника, — ответила амазонка и продолжила спуск, подчеркнуто хромая и цепляясь за мою руку. — Когда я пошла на своего первого Левиафана, то крикнула так, что у самой уши заложило. Правда, только потом узнала, что они ничего не слышат. Ну, в смысле, на тех волнах, на которых мы говорим. И, наверное, не стоило делать это в горах. Но к счастью, у меня была с собой лопатка, и я смогла прорыть ход в сугробе, который…

Девушка остановилась и с подозрением взглянула на меня, проверяя, уж не давлюсь ли я смехом.

— Ты совершенно права, — ответил я с превеликой серьезностью. — Боевой клич — великое дело. Жаль только, воспитание не позволяет мне его применять.

— Верно, — приободрилась Снежана, не уловив смысла последней фразы. — Хочешь, покажу?

— Не надо, — поспешно ответил я. — Верю тебе на слово.

Мы доковыляли до площади, и я свистом подозвал экипаж — поскольку ведунья делала вид, что сильно ранена, она не могла сесть на единорога.

Я возблагодарил небеса, что мы садимся у библиотеки Тритонов — будь мы в любом другом месте, возница сразу же бы решил, что амазонка перебрала горячего меда с перцем, и наверняка отказался бы нас везти. Но здесь можно было сделать вид, что Снежану пришибло книгой.

Пролетка остановилась, и мне пришлось едва ли не на руках внести в нее волшебницу, — крайне опасное занятие, ибо девушки слишком быстро привыкают, и потом от них не отделаешься.

Амазонка вдохновенно играла роль раненого партизана — прекрасный повод, чтобы поупражняться в бессердечии.

Недостаток сочувствия рождает ненависть, избыток — безразличие.

— Руфус так извинялся за то, что нас едва не убили в его воспоминаниях, — сказала Снежана, поудобней устраиваясь на сиденье, и укладывая ногу на соседнее, — это значило, что мне придется выложить лишний золотой, за испачканную обивку. — Но про себя жутко жалел, что не видел поединка.

Не так уж просто сесть в экипаж, если в одном его углу сидит амазонка, уперев длинную ножку в противоположный. Правда, я мог пристроиться на потолке, но счел, что этот свой талант продемонстрирую как-нибудь в другой раз.

Я вернул ногу девушки туда, где ей и положено быть, — на пол, тщательно протер сиденье и уселся.

— Эй, мне же больно! — воскликнула девушка.

— Так и было задумано, — успокоил ее я. — Думаю, Руфус видел, как чародей вызывает демонов, но сам этого не понял. Сам он не колдун, и не мог знать смысла слов и ритуалов.

Снежана вздыхала над бедром, и делала это так громко, что я испугался — как бы возница не подумал о нас дурного.

— Потом он стал книжником, и узнал много такого, что проливало свет на события прошлого. Но вот беда — эти воспоминания остались под тяжелым замком. Руфус сегодняшний не помнил того, что видел, — а Руфус вчерашний не знал, какие выводы из этого можно сделать…

Толстая сурепка влетела в окно экипажа. Она извивалась и громко пищала: «Покупайте пончики с малиновым джемом. Покупайте пончики». Потом взорвалась в моих руках, обдав нас яркими конфетти.

Возчик ругнулся, сетуя на навязчивых торговцев, а я старательно собрал ворох цветных бумажек, и обильно насыпал их там, где Снежана испачкала сапожком обивку. Авось, удастся не платить золотой.

— Руфус хотел показать нам, как начинался последний поход Всеслава. Поэтому и создал для нас выдуманный мир, в котором мы смогли увидеть и понять то, чего сам Огнемеч в то время заметить не мог.

— Или он просто пытался нас убить, — ответила Снежана. — Останови, хочу пончиков.

9

Огромный особняк растекался в сад тремя широкими лестницами, словно осьминог, запустивший любопытные щупальца в зеленые волны декоративных кустов.

Возле центральной было написано: «Для гоблинов», возле правой — «Для людей, орков и полуорков», возле левой — «Для прочих».