Перевоспитать охламона - читать онлайн книгу. Автор: Натализа Кофф cтр.№ 37

— Хорошо, — тихо ответила Грунька, а глазки замерли на растянувшихся в улыбке губах.

Дернув бедрами, Васька передвинул пигалицу выше, так, чтобы она села поверх него, обняв ногами. И естественно, полотенце на Барине «случайно» распахнулось. Но поскольку их тела скрывало одеяло, Грунька решила не замечать этого факта.

— Мне бы в душ, Васенька, — тихо шепнула Грунька, — Ты чистый, а я нет.

— Успеется, — выдохнул Васька девчонке на ухо, прихватив мочку губами, — Разве ты забыла, зайчонок? Я тебя постоянно хочу. А когда ты такая, то крышу рвет основательно.

— Вась, — судорожно выдохнула Грунька, борясь со смущением и, чего уж скрывать, с желанием, — Я, правда, не помылась после вчерашнего. Уснула. А ты чистый.

— Мне, правда, плевать, — пробормотал Василий Павлович, уже настойчивее прижимая девчонку к себе, надавливая на спину так, чтобы в полной мере прочувствовала все его желания.

— Вааась! — уже почти захныкала Груня, глядя в затуманенные желанием глаза Барычинского.

— Ну и настырная же ты! — пробормотал Васька, сдаваясь и, откинувшись на подушки спиной, опустил руки вдоль тела, — Упрямая девчонка!

— Мне до тебя далеко, — хохотнула Груня, быстренько сползая с парня и, прихватив его полотенце, самым наглым образом спихнув парня с него, обмоталась в махровую ткань и убежала в душ.

Васька закинул руки за голову и вперил взгляд в потолок. На ум ничего не шло. Все мысли опустились ниже пояса. А хотя нет, одна мысль все-таки заблудилась в его мозгах. А почему бы не сделать стеклянный потолок? Да, точно, и стену. Даа, вот было бы кайфово, рассматривать Груньку во всей красе….

— Зашибись, маразматик, — вздохнул Васька и легко поднялся на ноги с постели.

Медленно вышагивая по мягкому ковру, Барычинский решил, что уже успел соскучиться по упрямой пигалице. Тем более, секса в душе даже у него за весь период с момента полового созревания, еще не было. Надо бы испробовать.

Открыв двери ванной, Барин замер. Тихое пение доносилось из душевой кабинки. Оказывается, у девочки очень красивый и нежный голосок. Правда, репертуар не очень подходит Груне. Еще бы! Барычинский и не подозревал, что у его пигалицы имеются такие познания в области русского шансона и блатной лирики. Ему даже показалось, что от возбуждения появились слуховые галлюцинации. А нет, не показалось, не глюк. И на словах «Владимирский централ, ветер северный» Васька тупо заржал.

Сквозь запотевшее стекло он увидел, как пигалица встрепенулась, оглянулась и застыла.

— Чего? — кажется, с обидой в голосе.

— Мадам Пепел, да вы умеете удивлять! — смеялся Васька.

— Месье Барычинский, а вы умеете говорить комплименты! — в тон ему ответила девчонка и споткнулась о следующую, вот-вот готовую сорваться фразу.

Грунька смотрела на Василия Павловича, стоявшего сейчас в метре от нее по ту сторону кабинки. Стекло было прозрачным, но капельку помутневшим от горячей воды. Однако видимость все равно была прекрасной. И Груня с неподдельным интересом принялась изучать парня. Полностью обнаженного. Хорошо, не полностью. Имелся крестик на золотой цепочке, но он вообще ничего не скрывал.

В силу выбранной профессии и занятий, где часто приходилось рисовать с натуры, и однажды даже с обнаженного (!) натурщика, Грунька уже успела визуально познакомиться с мужским телом. Но тело Барина не шло ни в какое сравнение с тем натурщиком. Мелькнула даже мысль, пригласить Ваську на занятия по рисованию. Но мысль тут же испарилась. Угу, еще не хватало светить своего мужчину сокурсницам.

Рот Груньки непроизвольно открылся. Во-первых, от поразившей ее мысли о ревности. Во-вторых, тело Барина действительно впечатляло. И, уже знакомый ком тугой скрученной спирали медленно разворачивался внизу живота.

Пока Груня, молча, глазела на Ваську, тот успел приблизиться и открыть стеклянную дверцу кабинки. Указательный палец прошелся по приоткрытой нижней губе, выводя Груню из состояния ступора.

— Потереть спинку? — подмигнул Васька, выдавливая гель для душа из тюбика ярко-розового цвета. Гель ударил в нос приятным цветочным ароматом, и Василий растер его между ладоней. А потом, не дожидаясь ответа, принялся поглаживать мокрое тело пигалицы, нанося средство на теплую от воды кожу.

Интуитивно Груня ухватилась за широкие плечи Барина, боясь упасть, поскольку ноги вмиг решили отказать хозяйке. А руки Василия, успев пройтись по спине, спустились к талии, а потом и к девичьим бедрам.

Вода тут же смывала гель с тела Груни и с рук Василия, а девчонка уже и забыла, что толком не успела вымыть мокрые волосы шампунем, не успела почистить зубы после сна, не успела просушить волосы, не успела заправить постель, не успела позавтракать…

И мысли начали разлетаться, когда прохладный кафель на стене соприкоснулся с кожей, разгоряченной водой и жаркими прикосновениями. Требовательные мужские руки, не стесняясь и не спрашивая разрешения, гуляли ловкими пальцами меж ног, разведенных и зафиксированным мужским бедром. Не менее требовательные губы ласкали плечо и шею, чуть прикусывая нежную и чувствительную кожу. И Груне ничего не оставалось, как поддаться власти сильных рук и требовательных, очень интимных и непривычных, но уже желанных и необходимых прикосновений.

— Зайчонок, можно я…. Можно мне…, - проникновенный шепот на ухо выбил из головы Груни последние разумные мысли и, крепко зажмурившись, и прикусив губу, девчонка чуть поддалась вперед бедрами, сама от себя не ожидая подобной смелости.

А Васька распознал ее ответ. И только скользнул рукой к затылку, фиксируя прочно и не позволяя двинуться, вдохнуть, даже думать, заставляя лишь чувствовать его страсть.

Поцелуй, накрывший губы, заставил Груню прогнуться, и вместе с тем сжаться в ожидании боли близости, сладкой и пьянящей. Но боли не было. Зато все тело пронзило горячее, расплавляющее все на своем пути, словно лава, наслаждение.

Стон, вырвавшийся из груди, витал в воздухе. Чей он был — казалось неважным. Значение имели только крепкие объятия, горячие прикосновения и жадные поцелуи.

Обессиленный и удовлетворенный, казалось бы, рассыпавшийся по кускам, но чувствующий себя счастливым, Васька толчками выгонял воздух из легких, чтобы вновь вдохнуть пьянящий аромат весны. А Груня, зажмурив глаза крепко-крепко, обхватила любимого парня за талию, распластав ладони по спине, поглаживая и наслаждаясь теплом его кожи. Кафель за спиной уже не был таким прохладным ине мог остудить жара нахлынувшей страсти. И Груня купалась в ее волнах, постепенно утихающих.

— Ты как? — тихо шепнул Вася, обнимая пигалицу и не собираясь выпускать ее из рук.

— Не знаю, — честно призналась Груня, шевелиться ей не хотелось. Хотелось есть, а вот двигаться — не очень.

Васька будто понял ее мысли. Выключил воду и, приподняв Груню над полом, вынес из кабинки. А после, укутав в полотенце, набросив поверх него свой махровый халат, наскоро натянув свежее белье, отнес девчонку в кровать, где их ждал уже остывший завтрак.