Наследство из Нового Орлеана - читать онлайн книгу. Автор: Александра Риплей cтр.№ 86

В рождественское утро на всех плантациях Юга рабы в лучших воскресных костюмах выстраивались перед домом хозяина и получали подарки – табак, сласти, одежду, иногда вино или виски. В Бенисоне много лет происходило то же самое. Но в этом году многих рабов на Рождество ожидал совсем иной подарок. Им дарили свободу. Судно, на котором Вэл с лошадьми отправлялся в Чарлстон, должно было тайно перевезти их, а также беглых рабов, прятавшихся на плантации, в Канаду – конечную станцию «подземной железной дороги».

По возвращении из Франции Вэл начал бороться с рабством. Тогда же плантация стала одной из станций «подземной дороги», – правда, лишь после того как Вэл убедился, что в Бенисоне не осталось никого, кто мог бы донести властям.

Тайники устраивались в сараях, конюшнях, на чердаке дома. Были разработаны сигналы тревоги и отрепетированы все действия при этих сигналах. Каждый взрослый житель плантации стал заговорщиком во имя свободы.

И каждому рабу предоставлялась возможность «прокатиться по подземке».

Вэл мог бы разом освободить их всех. Но тогда умерла бы плантация – некому было бы работать в полях и мастерских. А свободным неграм было бы некуда податься. В Новом Орлеане было мало рабочих мест. А за чертой города вольные, отпущенные хозяином, не могли защитить бывших рабов от работорговцев, которые похищали их и продавали новым владельцам в другие города.

Но самое главное, освобождение рабов привлекло бы к Вэлу внимание. На него налепили бы ярлык аболициониста, врага системы, изменника. Бенисон попал бы на заметку, за плантацией велась бы слежка, и она стала бы небезопасной для беглых рабов, нуждающихся в убежище.

Поэтому Вэл предлагал свободу тем, кто желал воспользоваться «подземкой».

Результаты вскоре разочаровали его. «Подземная железная дорога» была отчаянным предприятием со множеством слабых мест. На Юг прибывали отважные проводники, которые забирали рабов по двое или по трое и вели их от одного убежища к другому, пешком преодолевая нелегкий путь в любую погоду, обходя патрули и сторожевые посты, отчаянно рискуя – ведь их мог выдать или схватить каждый встречный.

Количество спасенных людей было слишком мало, а опасности слишком велики. Тогда Вэл занялся обустройством своего судна. И начал покупать рабов.

Никто не должен был заметить, что число темнокожих обитателей Бенисона резко убавилось. Хижины должны быть заселены, поля возделаны, урожай – собран. Все должно было выглядеть как обычно.

Судно простояло в Новом Орлеане достаточно долго, и его имели возможность осмотреть все, у кого могли зародиться хоть какие-то подозрения. Вэл выставил себя полным дураком, похваляясь во всех игорных и питейных заведениях своим хитроумным планом одержать победу на чарлстонских скачках. Пока все не поверили, что он и в самом деле дурак.

Все было готово – не было только лошади, которая смогла бы выиграть скачки. А ему непременно нужно было иметь лошадь-победителя или, по крайней мере, серьезного претендента на победу, а то многие начнут недоумевать, зачем он так потратился на поездку в Чарлстон. И в Новом Орлеане было три ипподрома, где можно было насладиться всеми прелестями бегов и выставить любую лошадь. Ему необходимо было заполучить чемпиона, прежде чем «Бенисон» поднимет якорь. А тут как раз выставили на продажу Снежное Облако, и все встало на свои места. Когда в рождественский день «Бенисон» прибудет на плантацию, отделанные панелями стены кают раскроют, и за ними обнаружатся узкие тайнички, в которых спрячутся сорок женщин и детей. Полы в стойлах поднимут, там хватит места для пятидесяти мужчин. Когда рассветет, эти пространства будут заполнены, стены и полы поставлены на место, на борт принят груз. Судно уйдет с первыми лучами солнца. Жокей Вэла и грумы будут прохлаждаться в своих каютах, стреноженные лошади стоять в стойлах, прямо на соломе, прикрывающей фальшивые полы.

Когда «Бенисон» выйдет из устья реки в Мексиканский залив, контрабандные пассажиры смогут выйти. Они расположатся на запасных койках и в гамаках, которые без труда можно подвесить в чрезмерно просторном трюме и в роскошных каютах, питаться будут запасенным с избытком провиантом и дышать воздухом свободы.

Перед входом в чарлстонскую гавань, разгрузкой лошадей и спуском на берег хозяина и свиты, состоящей при лошадях, беглецов снова спрячут. Затем капитан выйдет в море в «коммерческий каботажный рейс», а Вэл будет предаваться всем наслаждениям светского сезона в Чарлстоне.

Если идти под паром и парусами, судну как раз хватит времени, чтобы выгрузить бывших рабов в Канаде и вернуться в Чарлстон до того, как любопытные начнут строить догадки, почему Сен-Бревэн злоупотребляет гостеприимством чарлстонцев и никак не возвращается домой.

Все же что-то может сорваться. Какие-нибудь бдительные чиновники могут подняться на борт и обыскать судно – и это может произойти в любой момент тысячемильного маршрута, когда бывшие рабы будут находится вне тайников. Зимние шторма могут сбить судно с курса и задержать его. Оно может напороться на рифы возле коварных берегов Флориды. Может разразиться эпидемия или паника.

Если обнаружится истина, всех находящихся на борту ждут всевозможные кары – от штрафа и конфискации имущества до тюремного заключения, а в определенных округах и смертной казни.

Но если все получится, то судно и лошадей из Бенисона ожидают новые скачки и новые «коммерческие рейсы». Каждый год можно будет давать свободу сотням мужчин, женщин, детей.

Рождественским утром 1850 года, ровно в пять часов, Вальмон Сен-Бревэн стоял на береговом валу рядом с Неемией, своим дворецким и единомышленником. На них были темные плащи, прикрывавшие от холодного дождя и яркого лунного света, когда дождь утихал. В руках они держали затемненные фонари, которые посылали едва заметные сигналы в направлении реки. Оба молчали. По воде звук разносится на огромные расстояния.

Первым услышал плеск весел Неемия. Он тронул Вэла за рукав. Они перекинули через насыпь веревки. Спустя несколько минут из освещенных луной клубов тумана, висящих над водой, показался небольшой ялик. В нем был один человек. Поймав одну из веревок, человек обвязал ее вокруг планки на носу ялика. Двигаясь быстро и бесшумно, человек передал ожидающим весла, а затем небольшой черный саквояж. Закрепив вторую веревку на корме и ухватившись за нее, он вскарабкался по насыпи туда, где стояли Вэл и Неемия. Потом, пожав им руки, шагнул в сторону, а они подняли легкий ялик, перетащили его через вал и унесли подальше от реки.

Никто не произнес ни слова, пока все не пересекли лужайку и не вошли в дом. Они расположились в библиотеке. Окна там были плотно зашторены, и комната освещалась лампой.

– С Рождеством Христовым вас, отче, – сказал Вэл.

– И вас, – ответил отец Илэр. В этом предприятии Вэла священник был самым деятельным и опытным партнером.

Он снял плащ, умыл лицо и руки в чаше, заранее приготовленной на столе, открыл саквояж, вынул шарф, сложенный сверху, и обмотал его вокруг шеи. Потом закрыл чемодан и показал, что готов.