Обольщение - читать онлайн книгу. Автор: Бренда Джойс cтр.№ 50

Она пронзила сына испытующим взглядом.

Доминик взял мать за руку, и они направились к двери.

– Прошло два года. Согласись, два года – очень долгий срок и без привходящих обстоятельств вроде выживания в условиях войны и революции – для нас двоих. Ты знаешь, что я чувствую к Надин. Но я испытываю некоторый трепет.

Два швейцара в ливреях кинулись открывать массивную парадную дверь перед хозяевами.

– Ты знаешь Надин всю свою жизнь, – сказала графиня. – Она любит тебя, а ты любишь ее. Уверена, в тот самый момент, когда вы увидите друг друга, неловкость и отчужденность улетучатся.

Его мать обожала Надин. Графиня явно не обрадовалась бы, узнай она, что жена уже не вписывается в планы Доминика. Не порадовало ведь ее то, что он в свое время вернулся во Францию. Погрузившись в раздумья, он машинально помог матери сесть в роскошную черную карету, запряженную шестеркой лучших лошадей.

– Думаю, ты права, – уклончиво заметил он, садясь в экипаж рядом с Катрин.

Мать сжала его предплечье.

– Доминик, я должна поведать тебе кое-что, – мрачно сказала она.

Почувствовав, как внутри вздымается страх, Доминик выжидающе посмотрел на нее.

– Надин сильно изменилась.

Доминик нерешительно остановился на пороге гостиной Д’Аршана. И тут же увидел Надин, которая при его появлении медленно поднялась с дивана.

Он почувствовал, как волна теплоты накрыла его. Слава богу, Надин была жива!

Она еле заметно улыбнулась ему.

Доминик просиял ответной улыбкой. В физическом смысле Надин совершенно не изменилась. Она была миниатюрной, с темными волосами, темными глазами и оливковым цветом лица. Надин не надела парик, и ее густые темные волосы свободно спадали на спину. С лицом в форме сердца, пухлым, похожим на бутон розы ртом, темными глазами, обрамленными густыми черными ресницами, восхитительными формами и осиной талией, Надин отличалась невероятной красотой.

Она пристально посмотрела на Доминика, и слабая улыбка исчезла с ее лица. Их взгляды встретились, и на мгновение Доминик увидел в ее глазах тревогу.

– Доминик! – хором завизжали две младшие сестренки Надин.

Надо же, а он не заметил ни Вероник, ни Анжелины, ни даже самого графа Д’Аршана. Теперь-то Доминик увидел остальных членов семьи. Обе девочки понеслись к нему через всю гостиную, и Катрин предусмотрительно посторонилась, точно так же, как и дворецкий. Доминик расплылся в улыбке, когда сестры по-старомодному просто кинулись ему на шею.

– Почему ты так долго не приходил? – кричала одна из девочек по-французски.

– Мы так скучали по тебе, да и Надин тоже! – кричала другая на английском языке.

Вероник было двенадцать, Анжелине – тринадцать, но они были похожи почти как две капли воды, словно близнецы. Внешностью они пошли в покойную жену Д’Аршана, обе белокурые и с глазами янтарного оттенка.

– Я тоже скучал по вас, – сказал Доминик, расцеловывая каждую в обе щеки. – Но сейчас на какой-то миг подумал, что меня растопчут американские дикари!

Он наконец-то снова взглянул на Надин, продолжая улыбаться.

– Вы обе забыли о хороших манерах, – тихо сказала Надин сестрам, не отрывая пристального взгляда от жениха. – Добрый день, Доминик.

Надин всегда была одной из самых учтивых и приятных в общении женщин, которых он знал. Было в ее движениях, жестах, тоне и манере держаться нечто, так и манившее окружающих предложить ей руку, и все же эта хрупкость одновременно служила признаком значительного и явного чувства благородства. Определенно, Надин была бы исключительной графиней.

Но, отметив, что врожденные изящество и такт по-прежнему были при ней, Доминик сразу же понял, что она полна печали. Искорки, раньше сверкавшие в ее глазах, пропали. Он выпустил из объятий Вероник и подошел к Надин, взяв ее за руки:

– Как поживаешь?

Она помедлила, прежде чем ответить.

– У меня все хорошо.

Ее глаза наполнились слезами.

Доминик же не колебался. Он наклонился, расцеловав Надин в обе щеки, а потом раскрыл объятия. Невеста прильнула к Доминику, и он обнял ее, словно желая утешить после всего, через что ей пришлось пройти.

Надин казалась такой близкой, такой знакомой, как в те времена, когда он сжимал ее в объятиях – крепко, но обыденно, совсем как сейчас. Но, обнимая Надин, он думал о Джулианне. Собственная реакция потрясла Доминика, и не только потому, что его мысли блуждали где-то далеко, но и потому, что, когда он обнимал Джулианну, ничего обыденного в этом не было. А потом Доминика охватило беспокойство. Надин была для него скорее сестрой, чем невестой. Он нежно любил Надин и знал, что всегда будет защищать и поддерживать ее, но неожиданно осознал: он никогда не сможет заняться с ней любовью.

Доминик выпустил ее из объятий и заставил себя улыбнуться:

– Я так счастлив, что ты жива! Я провел долгие месяцы, разыскивая тебя во Франции.

Непролитые слезы мерцали в ее глазах. И все же Надин не относилась к женщинам, готовым лить слезы по любому поводу.

– Я знаю. Я слышала. Пожалуйста, Доминик, не вини себя за то, что не смог найти меня. Я скрывалась.

Он коснулся ее щеки. Надин была очень сильной женщиной, но она, должно быть, боялась и была совсем одна.

– Жаль, что я не был с тобой.

– Я знаю, что тебе жаль, но нет никакого смысла сожалеть о том, что не можешь изменить.

– Верно, в этом нет никакого смысла, – согласился Доминик. Потом обернулся к отцу Надин, и они тепло обменялись рукопожатиями. – Выходит, вы обосновались в Корнуолле?

– Да. Нас отвезли в имение, о котором не заботились долгие годы, и я купил его, – ответил Д’Аршан. Это был высокий, темноволосый, привлекательный мужчина, который в весьма молодом возрасте женился на женщине намного старше себя. Этот брак устроили семьи будущих супругов. Теперь же Д’Аршан вот уже многие годы пребывал в статусе вдовца. Он потерял два крупных имения во Франции, одно – в Луаре, другое – на юге, близ Марселя. – Похоже, это достаточно безопасное место, чтобы растить Вероник и Анжелину.

Д’Аршан произнес это твердо и прежде, чем кто-либо из девочек успел запротестовать, метнул в них уничтожающий взгляд.

Доминик снова обернулся к Надин, осознавая, что девочки терпеть не могут деревню.

– Как тебе понравился Корнуолл?

– Он тихий, обособленный… но теперь мы вместе. – Улыбка ненадолго осветила лицо Надин, и Доминик задался вопросом, о чем же действительно думала его невеста. – А ты изменился, Доминик.

Он замялся:

– Я стал старше.

– Мы оба стали старше. Ты сильно изменился, – произнесла Надин, погрузившись в раздумья. – Впрочем, полагаю, мы оба изменились.